Врачи перепутали с невралгией. В Пинске умер пациент от гнойного эпидурита
28 июня 61-летний пинчанин Михаил Баланович почувствовал резкую боль в правом боку. Мужчина неоднократно вызывал скорую, обращался в больницы Пинска и Столина — и 4 июля умер в реанимационном отделении Столинской ЦРБ. Как показало вскрытие, причиной смерти стали осложнения от редкого заболевания — гнойного эпидурита. Сейчас в обстоятельствах произошедшего разбираются следователи.
Проблемы со здоровьем у Михаила Федоровича начались рано утром 28 июня, рассказала СМИ его вдова Людмила Баланович. В тот день они были на даче в деревне Федоры Столинского района:
— У мужа сильно заболел бок. Такие боли были, что пришлось скорую вызвать. Нас около 6.00 забрали в Столин, положили в инфекционное отделение больницы. Позже я позвонила ему, спросила, как дела. Он мне сказал: «Боль сумасшедшая, я не могу ходить, меня пока обследуют». Около 15.00 перезвонил и сказал, чтобы я привезла ему таблетки от боли. Я нашла машину, поехала в Столин, завезла ему. Он кое-как ко мне спустился и сказал: «Я больше туда не пойду. Вези меня в Пинск. Здесь мне ничего не делают».
Людмила попросила врачей выдать выписку и указать, какая ему была оказана помощь. Затем они сели в машину и проехали около 60 километров до Пинска.
— В приемном покое Пинской центральной больницы его обследовали. Приходили хирурги, терапевты, невролог. Мне сказали, что ничего не могут найти. Я удивилась. Как? Откуда тогда такие боли?! Мне сказали, что это может быть невралгией. Потом спустился невролог, осмотрел и сказал, что у мужа межреберная невралгия, — рассказала собеседница.
Михаилу Федоровичу выписали лекарства и отправили домой.
— Ночью у него поднялась температура 39,3. Он сказал, что уже никуда не поедет. Я ему обезболивала. Вызвали скорую. Скорая попросила написать расписку, что я требую госпитализации мужа. Его забрали, отвезли в приемный покой Пинской больницы.
По словам Людмилы, в Пинской центральной больнице ее мужа обследовали, но не госпитализировали. Супруги вернулись в Федоры, где состояние мужчины ухудшилось.
— Мы опять вызвали скорую. Нас забрали и отвезли в Столин. Это было 1 июля. Мужа положили в неврологию. Мы нашли врача, поговорили, она сказала, чтобы мы не переживали, за мужем понаблюдают, посмотрят, — объяснила вдова.
2 июля Людмиле сообщили, что ее муж не может встать с кровати.
— Я опять взяла машину, поехала к нему. Мне сказали, что его смотрели, ноги кололи. Он боль чувствует, но встать не может, — рассказала Людмила Александровна.
3 июля Людмила вновь навестила мужа. Он ел, разговаривал, но все еще не мог двигаться. Рано утром 4 июля ей позвонили из больницы и попросили приехать, так как состояние Михаила Федоровича ухудшилось — его забрали в реанимацию.
— Когда мы приехали, к нам вышла доктор и сказала, что он подключен к аппарату (искусственной вентиляции легких — СМИ), есть подозрение на сепсис. Меня в реанимацию не пустили. Потом сказали, что муж скончался. Для меня это был такой шок… Он был здоровый, крепкий, живчик спортивный.
«В госпитализации было отказано»
15 августа Столинский райотдел Следственного комитета начал проверку по факту смерти Михаила Балановича. Как указано в постановлении о назначении сложной судебно-медицинской экспертизы, во время разбирательства было установлено, что 28 июня бригада скорой доставила мужчину в Столинскую ЦРБ с жалобами на боли в правом боку. Его определили на стационарное лечение в инфекционное отделение с диагнозом: «холецистит под вопросом, приступ почечной колики под вопросом».
«В тот же день Михаил Федорович самостоятельно покинул инфекционное отделение УЗ „Столинская ЦРБ“ и самостоятельно обратился в приемное отделение УЗ „Пинская ЦБ“, где ему после проведения осмотра был выставлен диагноз — межреберная невралгия справа, однако в госпитализации в стационаре ему было отказано», — сообщается в постановлении.
29 июня Михаил Федорович вызвал на дом бригаду скорой, которая отвезла его обратно в пинскую больницу. На этот раз он жаловался на сильные боли в правом боку, спины, живота и грудного отдела. После осмотра ему поставили диагноз «дорсалгия (боль в спине — СМИ), умеренный болевой синдром». В госпитализации ему вновь отказали.
1 июля мужчина вновь вызвал бригаду скорой с теми же жалобами. Из деревни Федоры его перевезли в Столинскую райбольницу и госпитализировали в неврологическое отделение. Его состояние ухудшилось и 4 июля пациента перевели в реанимационное отделение, где в 8.36 он скончался.
Согласно протоколу патолого-анатомического вскрытия, Михаил Баланович страдал гнойным эпидуритом, абсцессом средней доли правого легкого. Течение заболевания осложнилось отеком головного и спинного мозга, токсической дистрофией паренхиматозных органов, которые и явились непосредственной причиной смерти.
Фактов халатного отношения не выявлено, но врачи наказаны
Людмила написала жалобы в Столинскую и Пинскую больницы. В учреждениях образования прошли внутренние проверки по факту смерти Михаила Федоровича.
«Ваш муж в приемном отделении УЗ „Пинская центральная больница“ был осмотрен дежурными хирургами, неврологами. Данных за острую хирургическую и неврологическую патологию на момент осмотра выявлено не было. Также поясняем вам, что гнойный эпидурит — заболевание редкое. Проявляется чаще всего болями в позвоночнике и наличием неврологической симптоматики, которая на момент обращения в УЗ „Пинская центральная больница“ отсутствовала. Поэтому врачам неврологам было сложно заподозрить или установить данный диагноз в условиях приемного отделения», — сообщалось в ответе за подписью главного врача Олега Головко.
Кроме того в ответе указывалось, что во время проверки были выявлены дефекты в работе дежурного врача-невролога: не проведен анализ сочетания болей в позвоночнике, грудной клетке и высокой температуры тела с воспалительными изменениями в общем анализе крови.
«Пациент не был госпитализирован, несмотря на повторное обращение его в течение суток в приемное отделение. За выявленное нарушение врач-невролог привлечена к дисциплинарной ответственности», — указывалось в ответе из Пинской ЦБ.
В администрации Столинской ЦРБ вдове выразили соболезнования и отметили, что фактов халатного отношения и неквалифицированного оказания медицинской помощи не выявлено.
Однако во время служебного расследования выявились недостатки в оформлении медицинской документации, которые не повлияли на исход заболевания. К четырем врачам, которые оказывали помощь Михаилу Федоровичу, применили меры дисциплинарного взыскания с депремированием.
«Также сообщаем, что гнойные спинальные эпидуриты — довольно редкая патология, в клинической картине которой нет патогномоничных симптомов, в связи с чем их диагностика затруднена даже с использованием современных методов нейровизуализации: КТ, МРТ (компьютерная и магнитно-резонансная томографии — СМИ», — указывалось в ответе из Столинской райбольницы.
«Какой-то грубой медицинской ошибки там нет»
По словам Людмилы, пока проверка Следственного комитета приостановлена — ждут результатов сложной судебно-медицинской экспертизы.
— Как можно было поставить ему невралгию и отпустить домой? Мы были уверены, что у него нет там ничего страшного!
Комментируя СМИ обстоятельства произошедшего, главврач Столинской ЦРБ Петр Пашкевич подчеркнул, что сейчас все материалы по пациенту находятся в Следственном комитете.
— По моему мнению, какой-то грубой медицинской ошибки там нет, — считает собеседник и подчеркивает, что гнойный эпидурит встречается крайне редко.
Как сообщил СМИ доцент кафедры неврологии и нейрохирургии Константин Кубраков, который готовил научные публикации по теме эпидурита, патология эта крайне сложная.
— Раннего обращения по ней практически нет. Пациенты обращаются, когда уже их начинает что-то беспокоить, часто это болевой синдром. Если уже есть выраженная боль и причина тому эпидурит, значит, там уже есть гнойный процесс. Чаще всего от момента начала развития самого гнойного процесса до того момента, как больные обращаются к врачам, проходит в среднем четыре месяца, — говорит Константин Михайлович.
По словам собеседника, в Беларуси в год регистрируется несколько десятков случаев гнойного эпидурита:
— Патология не такая распространенная, как, скажем, аппендицит. Клинические симптомы не специфичны. Первым симптомов является боль, которая на фоне общей интоксикации и, к сожалению, при приеме пациентами в домашних условиях нестероидных противовоспалительных препаратов, затихает. Стали лечить, стало легче — отсюда и поздняя обращаемость. Летальность по данной патологии, по мнению разных авторов, достигает 17%.
Бутылка коньяка — это взятка? Адвокаты проконсультировали врачей
Бутылка коньяка — это подарок или взятка? А коллекционная бутылка стоимостью $ 500 «ни за что» — подарок или взятка? Обязательно ли брать деньги в руки, чтобы врача отправили в суд за взятку? Если врач отказался от взятки в последний момент, то закон не нарушил? Если заключить досудебное соглашение, можно рассчитывать на мягкий приговор? Адвокаты прочли медикам лекцию по противодействию коррупции. С инициативой рассказать о тонкостях Уголовного кодекса и нюансах судебной практики выступили адвокаты бюро «Маслов, Гашинский и партнеры». Они разослали предложение во все ведомства, откликнулись пока два — Минздрав и Минтранс. СМИ собрал пять актуальных вопросов и ответов, которые прозвучали во время разговора с медиками.
Коррупционное «дело медиков» последний год обсуждается постоянно: о нем говорят правоохранительные органы, сами врачи и пациенты. Если в декабре 2018 года говорилось почти о 100 фигурантах, то недавно председатель КГБ Валерий Вакульчик сообщил — задержания продолжаются. Так что закон расценивает как взятку? Если благодарный пациент поздравляет врача с Новым годом — это преступление или нет? Правда ли, что можно брать подарки не дороже 60 долларов, — и только тогда за это ничего не будет?
Бутылка коньяка — это подарок или взятка?
Все зависит от того, за что и при каких обстоятельствах ее дают врачу. Например, если пациент, который лечился в больнице год назад, решил просто поздравить с Новым годом врача, ни на что не рассчитывал, ни о чем не просил и медик никаким образом не использовал служебное положение — это подарок. За него ответственность не грозит.
— Но может быть иначе. В судебной практике был пример, когда один из руководителей силовых структур проводил проверку в отношении своей знакомой, привлек ее к административной ответственности в рамках санкции, а спустя полгода она купила ему путевку в Испанию. Судом это было расценено как взятка, так как материальные блага были переданы именно за решение вопросов, входящих в компетенцию данного должностного лица, хотя изначально никакой договоренности о том, какое именно административное взыскание будет наложено, не было. В итоге руководитель приговорен к девяти годам лишения свободы, — приводит пример адвокат Антон Гашинский. — Здесь все очень погранично. Все зависит от того, почему человек передает должностному лицу деньги или другие материальные блага.
Так при каких обстоятельствах бутылка коньяка превращается в уголовное дело? Когда врач использует свое служебное положение (например, дает больничный пациенту, которому он не положен) и берет за это коньяк — то тут же может стать фигурантом уголовного дела (по ч.1 ст. 430 УК (Получение взятки) наказание — до семи лет лишения свободы с конфискацией имущества).
А коллекционная бутылка стоимостью $ 500 «ни за что» — подарок или взятка?
— Считается абсолютно нормальным вручение должностным лицам ценных подарков, образцов производимой продукции, сувениров, канцелярских принадлежностей, — перечисляет адвокат. — Но при этом их стоимость не должна превышать пяти базовых величин (Прим. СМИ — 127,5 рубля, или около 60 долларов по актуальному курсу).
Если подарок дороже, то, невзирая на то, «за что-то» или «просто так» он был сделан, — незаконный.
Чтобы избежать неприятностей, адвокат советует врачам о подарке сообщить своему руководителю, подарок зарегистрируют. Правда, на практике так мало кто делает. Кстати, если подарок оказывается дороже 60 долларов, его изымают в доход государства.
А нужно ли сообщать о презенте, если он меньше заявленной суммы? Ведь все равно закон не нарушен? Можно, но тогда нужно быть готовым к различным объяснениям с правоохранительными органами. К примеру, при обыске у медика нашли крупную сумму денег и ему могут вменить, что он брал подарки не дороже пяти базовых величин — но это было поставлено на поток.
Главное: если врач еще и заранее указывал, что его необходимо отблагодарить, пусть и незначительными по стоимости вещами, за совершение каких-либо действий — то это точно будет расценено как получение взятки.
Обязательно ли брать деньги в руки, чтобы врача отправили в суд за взятку?
Оказывается, нет. Как отмечает адвокат Антон Гашинский, если «обусловленная взятка» не была получена по каким-то причинам — это все равно расценивается как преступление: покушение на получение взятки. И возбуждается, например, не просто ст. 430 УК, а ст. 14 ст. 430 «Покушение на получение взятки». Наказание фактически такое же, если бы человек получил деньги в руки.
— Например, врач договорился, что за определенные действия, связанные с его службой, получит пять тысяч долларов. Договоренность достигнута, деньги спрятаны в клумбе, после работы их нужно забрать. Однако о преступлении стало известно правоохранительным органам, они задерживают медика, тот не успевает забрать обещанную взятку. Эта ситуация с юридической точки зрения — покушение на получение взятки, — объясняет специалист.
Если врач отказался от взятки в последний момент, то закон не нарушил?
— Не всегда правильно решается вопрос об освобождении от уголовной ответственности взяткополучателей, отвергнувших взятку, — комментирует Антон Гашинский, адвокат адвокатского бюро «Маслов, Гашинский и партнеры».
Например, медик может заявить, что не собирался брать эти деньги, спрятанные в клумбе. Это поможет избежать ответственности? Нет. Как правило, при проведении оперативных мероприятий (прослушке, диктофонной записи) фиксируется, что человек не отказывается от взятки. Например, ему сообщили: деньги лежат в определенном месте, он не сказал «нет», промолчал и молчание будет расценено как согласие.
Как отказаться от взятки без последствий?
— Это нужно делать твердо и четко, говорить «нет» взяткодателю. Также следует знать, что нередко сотрудниками правоохранительных органов проводится так называемый оперативный эксперимент, когда к проверяемому лицу приходит человек и передает деньги под контролем оперативников. Как правило, это все фиксируется скрытой камерой. Если к вам приходит незнакомый или знакомый человек и открыто предлагает деньги, нужно сразу и четко от них отказаться, — советует адвокат. — Вполне возможно, что в это время за вами наблюдают сотрудники милиции и других специальных подразделений. Если после посетителя вы обнаружили в своем кабинете деньги или другие материальные ценности, немедленно сообщите об этом вышестоящему руководству или в милицию, а также по возможности исключите прикосновение к этим деньгам руками.
Если заключить досудебное соглашение, можно рассчитывать на мягкий приговор?
— В соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом досудебное соглашение о сотрудничестве — это соглашение, заключаемое в письменном виде между подозреваемым (обвиняемым) и прокурором, в котором определяются обязательства подозреваемого (обвиняемого) по оказанию содействия предварительному следствию и условия наступления ответственности подозреваемого (обвиняемого) при выполнении им указанных обязательств. Условиями обычно являются полное признание вины и погашения незаконно полученного дохода в виде взятки либо погашения причиненного ущерба по другому коррупционному преступлению (злоупотребление властью либо превышение и другие), — рассказывает адвокат Антон Гашинский.
Проще говоря, человек идет на сделку со следствием, рассчитывая на более мягкий приговор. Но на практике так выходит не всегда.
— Следователи умалчивают про совокупность преступлений. Например, по ч.3 ст. 430 (Получение взятки в особо крупном размере) грозит от пяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества. При заключении досудебного соглашения человек получает 7,5 лет. Но, кроме того, в ходе расследования в отношении фигуранта могут возбудить еще одно уголовное дело, но уже по другой статье УК, к примеру, ч.3 ст. 424 (Злоупотребление служебными полномочиями). В итоге за получение взятки его приговаривают, как предусмотрено было соглашением к 7,5 года, а за злоупотребление — к пяти годам, а по совокупности окончательное наказание — 12 лет лишения свободы, — добавляет адвокат.
Поэтому при заключении досудебного соглашения нужно учитывать все нюансы и возможные последствия. Соглашаясь на досудебное соглашение, уже практически в ста процентах случаев нужно понимать: по уголовному делу будет постановлен обвинительный приговор.
Катерина Борисевич / СМИ
