Управление эмоциями. Как контролировать свои эмоции?

07.09.2014
44
0

Специалисты в области психического здоровья все чаще говорят о том, что чума XXI века вовсе не СПИД и не грипп новой разновидности, а эмоциональные расстройства: депрессия, тревожные состояния, фобии, панические атаки. Что стоит за этой эпидемией? Неужели наши эмоции вышли из-под контроля разума?

РАЗУМНЫЙ АТАВИЗМ

Термин «эмоции» происходит от латинского emovere – «возбуждать, волновать». Эмоции – это особые состояния, которые проявляются в переживании значимых событий. Исходя из правил приличия, человек должен сдерживать гнев, но его лицо багровеет, кулаки сжимаются, ноздри раздуваются – и вот уже на собеседника едва ли не обрушивается поток ругательств. И даже если он смог сдержать гнев, то собеседник, скорее всего, догадается, что вызвал приступ ярости. И кто останется виноватым? Тот, кто разозлился!

Эта великая иллюзия о том, что человек способен контролировать свою эмоциональную сферу, существует уже много столетий.

Для чего нам нужен столь неудобный атавизм, как проявление эмоций? Когда-то это был первый «разум», позволявший нашим предкам выживать и общаться между собой. С тех пор прошли тысячелетия, а эмоции выполняют все те же функции. Одна из них – мгновенное изменение состояния организма. При малейшей опасности возникает чувство страха, при необходимости обороняться – агрессия, при виде непригодной в пищу еды – отвращение.

Это помогало спасать свою жизнь нашим предкам, сейчас же иногда, наоборот, приводит к печальным последствиям. Страхи превращаются в иррациональные фобии, агрессию вызывают нейтральные стимулы.

Потеряла свой смысл и коммуникативная функция.

Теперь для того, чтобы понять, что на самом деле чувствует человек, надо как минимум изучить теорию лжи. Требования социума, традиции, культурные ограничения научили нас скрывать свое настоящее эмоциональное состояние. Вывести на чистую воду нас может только стрессовая ситуация, и то не всегда.

Мы можем улыбаться врагу, ненавидя его всем сердцем, и демонстрировать равнодушие любимому человеку.

Более того, мы игнорируем эмоциональные посылы тех, кто искренен в проявлении своих чувств.

Мы можем спокойно слушать плач маленького ребенка, потому что убеждены, что «он добивается своего», а не страдает от одиночества или страха.

Функция отреагирования, избавления от внутреннего напряжения тоже стала контролируемой. Мы знаем – для того чтобы отреагировать свой гнев, следует посещать спортивный зал и молотить боксерскую грушу, представляя себе лицо обидчика. Осталось только научиться «доносить» свой гнев до спортзала в конце недели и не убить никого в промежуток с понедельника по пятницу.

ПУГАЮЩИЕ ЧУВСТВА

Мы почти научились контролировать свои эмоциональные состояния. Но только почти. Дело в том, что эмоциональное возбуждение включает в себя произвольно регулируемые компоненты (сюда относятся общедвигательные, мимические и речевые реакции) и нерегулируемые (деятельность сердца, изменение состояния мышечной системы, потоотделение и так далее).

Даже научившись управлять своей мимикой, жестами и речью, мы не в состоянии усилием разума мгновенно замедлять сердечные сокращения и ток крови, сужать или расширять поры и сосуды.

Радость, например, сопровождается возбуждением двигательных центров, и мы начинаем жестикулировать, подпрыгивать, хлопать в ладоши. При этом усиливается кровоток в мелких сосудах (капиллярах), кожа краснеет и становится теплее, а внутренние ткани и органы начинают лучше снабжаться кислородом, обмен веществ в них идет интенсивнее. Гнев связан с сильным увеличением частоты сердечных сокращений и значительным повышением температуры тела. Страх – с учащением сердцебиения и незначительным понижением температуры тела.

Порой мы не в силах контролировать свой организм. Поэтому нас пугает непредсказуемость поведения, причем не только чужого, но и собственного.

Потеря контроля над своим поведением более страшна – она связана с социальным одобрением или осуждением, чревата изоляцией и отвержением.

КУЛЬТУРНЫЙ ШОК

У каждой культуры свои «отношения» с эмоциями. Исследования показали, что, например, проблемы во взаимоотношениях вызывают больше печали у японцев, чем у европейцев, а успех, напротив, больше радует европейцев. Интересно, что в культурах коллективистского типа, для которых характерно противопоставление «свой – чужой», показ негативных эмоций более допустим среди «чужих». В индивидуалистических культурах, где такого противопоставления нет и в целом наблюдается более ровное поведение, проявление отрицательных эмоций возможно только среди близких. Это заметно при сравнении нашей, постсоветской культуры, с западной.

До сих пор во многих семьях существует правило «не нести проблемы в семью» и возможность «срываться» на коллегах и подчиненных.

В то время как в европейских культурах считается более логичным проявлять свои чувства в присутствии близких и сдерживать гнев в отношении малознакомых людей и коллег. И это еще что!

У нас до сих пор есть запрет не то что на выражение эмоций – на их существование.

Часто можно наблюдать такую ситуацию: кто-либо из членов семьи явно не в духе. Близкие спрашивают, что же случилось, и получают феноменальный ответ: «Ничего!» Вы думаете, человек не хочет делиться своими переживаниями? Нет, он на самом деле не знает, что с ним происходит, и не допускает мысли, что может испытывать злость или страх.

I’M OK!

Еще исследования 1970-х годов в области эмоциональных расстройств показали поразительные результаты. В МНИИ психиатрии исследовали две группы подростков – этнических корейцев из Республики Кореи и из Узбекистана. Результаты показали, что уровень подростковой депрессии гораздо выше в Республике Корее. Оказалось, что эти две группы по-разному относятся к успехам и достижениям. Для группы из Кореи эти ценности были более важными. Тогда же ученые обнаружили, что эмоциональные нарушения тесно связаны с культом успеха и достижений, силы и конкурентности, рациональности и сдержанности.

Интересно, что этот культ актуален и сейчас.

Так, культ успеха и благополучия, который должен исключать печаль, тоску и недовольство жизнью, оказывается сопряженным с депрессией.

Культ силы и конкурентности, несовместимый с чувством страха, по мнению известного психолога Карен Хорни, связан с ростом тревожных расстройств.

Культ рациональности способствует вытеснению эмоций, приводит к психосоматическим расстройствам.

Получается, что культурные нормы и ценности, запрещающие и подавляющие эмоции, парадоксальным образом стимулируют их. Запрещаешь себе злиться – рискуешь убить человека. Запрещаешь плакать – погружаешься в депрессию. Чем больше «держишь лицо» – тем больше оно искажается от напряжения. Жизнь современного человека перегружена и требует эмоционального отреагирования. Но стремление выглядеть благополучным и процветающим доходит нередко до абсурда.

Так, американские врачи полушутя-полувсерьез жалуются на то, что традиционное I’m OK не позволяет им добиться жалоб даже от умирающих больных.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ

Можно сделать опрометчивый вывод, что с природой договориться невозможно. При этом возникает вопрос – что делать? Как справляться с эмоциями? Пускать все на самотек? Давать волю чувствам?

Существует вполне реальный способ использовать тот дар, которым нас щедро наделила природа, – наш «эмоциональный интеллект».

Во-первых, необходимо признать, что вы имеете право испытывать любые эмоции. Это нормально – злиться, бояться, тревожиться, радоваться, удивляться. К сожалению, ко всем нашим эмоциям зачастую примешивается чувство стыда за то, что мы позволяем себе утратить контроль над своими переживаниями. Если понимать переживание любых эмоций как норму – чувство стыда со временем уйдет.

Следующий шаг – научиться распознавать свои эмоции. Важно понимать, когда вы злитесь, а когда голодны. Когда вы чувствуете усталость, а когда – раздражение на супруга. Когда вы радуетесь, а когда удивляетесь. Только тогда вы сможете понять, что именно происходит вокруг вас, что вызывает переживания и, соответственно, как адекватно на них реагировать.

Еще один важный момент – необходимо научиться адекватному отреагированию своих переживаний. Предупредительный выстрел в воздух – это тоже выстрел, но с наименьшими потерями. Слезы – это полезная функция, которая позволяет организму избавиться от напряжения. Отвращение – повод отказаться от того, что вы не в силах «переварить», будь то невкусное блюдо или неприятный в общении человек. Крик от радости – это способ увеличить энергию и наполнить себя силами. И это никак не вредит окружающим.

Нам нужно научиться принимать все наши эмоции – позитивные и негативные – и разрешать себе выражать их.

Только тогда мы сможем чувствовать, что по-настоящему живем.

МНЕНИЕ ЭКСПЕРТА: СТАНЬ ЖИВЫМ!

Анна Куликова, врач-психотерапевт, психиатр:
Часто на прием к психотерапевту приходят внешне стабильные, уверенные в себе люди, у которых вроде бы все хорошо. И даже после нескольких консультаций они «держат лицо», не позволяя себе расслабиться ни на минуту. Т

ело у них часто представляет собой жесткий каркас, мышцы шеи напряжены, дыхание поверхностное и неглубокое, взгляд уставший.

Кто кого обманывает в этом случае, непонятно, но много времени уходит на то, чтобы заново научить человека доверять своему телу, открыть доступ к собственному безграничному ресурсу. Процесс восстановления зачастую оказывается очень длительным, и не каждый готов его пройти. Как из живых, эмоциональных людей мы превращаемся в каменные изваяния?

Чаще всего на нас накладывают глубокий отпечаток родительские установки.

Вспомните – «Мужчины не плачут!», «Женщина должна терпеть…». Именно эти и подобные им «нетленки» делают нас социально приемлемыми снаружи, но очень несчастными внутри. Избавиться от них – значит снова стать живым.

© Наша Психология № 2 (81)
Февраль 2014 © Наша Психология

Гость, Вы можете оставить свой комментарий:

Чтобы оставить комментарий, необходимо войти на сайт:

‡агрузка...

Психолог Илона Кранц: Ко мне пришел клиент со второй степенью рака, а через некоторое время его опухоль стала доброкачественной

Весна — традиционный повод сгустить краски и пострадать. О любви, о судьбе, о тепле, об утраченных ориентирах. «Депрессировали, депрессируем и будем депрессировать» — кажется, под таким девизом живут многие белорусы. Комментаторы Onliner.by так уж наверняка. Однако практикующий психолог, преподаватель факультета психологии педуниверситета, специалист в области семейных отношений Илона Кранц рекомендует относиться к этому без иронии: «К сожалению, слишком многие ошибочно полагают, что депрессия — это не болезнь, а блажь. Но что может быть серьезнее, чем ситуация, когда плачет душа?» Onliner.by поговорил с минским психологом о стереотипах в отношении эмоциональных расстройств, реакции мужчин на крах бизнеса и пользе антидепрессантов.

— От чего белорусы впадают в депрессию?

— На это есть семейные причины, личностные, социальные. И стресс тоже, от него нынче никто не застрахован. Ко мне постоянно приходят новые пациенты с депрессиями. Сами они, конечно, чаще всего не могут это диагностировать. Ходит человек, и вроде ничего не болит, но плохо ему. Внешне все в порядке: семья, дети, должность, зарплата, а радости нет. Я начинаю задавать вопросы, и хрестоматийная симптоматика становится очевидной. Другие люди приходят и честно говорят: «У меня депрессия». Но это еще не значит, что у них действительно депрессия. Может быть длительно сниженное настроение. Как у студентов во время сессии, когда они жалуются: «Боже мой, я ничего не хочу! Все плохо! У меня депрессняк!» Понятно, что это не совсем та настоящая депрессия, о которой мы сейчас ведем речь. Те, кто действительно страдают, не кричат об этом на весь свет. Они зачастую сами могут не осознавать. И даже если приходят к психологу, то совершенно по другой причине.

— По каким признакам можно определить, что у человека самая настоящая клиническая депрессия?

— Различают три типа клинической депрессии: легкий, умеренный и тяжелый. На легком у человека длительно снижено настроение, исчезает интерес к жизни, нарушается сон, ухудшается аппетит (потеря до 5% массы тела в месяц), появляется чрезмерная активность или, наоборот, заторможенность, ничего не радует («Весна пришла — ну и черт с ним»), возникает чувство собственной неполноценности, необоснованной вины. На умеренном уровне уже пора принимать антидепрессанты. На тяжелом пациенту стоит обратиться к психиатру, иначе последствия могут быть ужасными — вплоть до суицида. 

Есть шкала депрессии Аарона Бека, состоящая из 20 вопросов, которая довольно точно определяет, в депрессии вы или нет.

Бывает, что люди не относятся с заботой к своему эмоциональному состоянию, не замечают очевидных вещей. Например, один мужчина говорит мне: «У меня все хорошо, даже очень! И работа интересная, и в семье порядок. Правда, мучает такая мышечная слабость, что не могу встать (!) с кровати. А в остальном все путем, конечно!» Из физических недомоганий пациенты с депрессией еще иногда страдают от ощущения кома в горле или в груди. Становится трудно говорить, дышать, возникает плаксивость или хмурость. Как будто в груди застрял топор, который мешает испытывать радость. Такое вот необычное субъективное переживание.

— Считается, что есть такой особый вид эмоционального расстройства — «весенняя депрессия». Она действительно существует?

— Возникновение депрессии не зависит от поры года. Но есть такой нюанс: весной на фоне цветущей и радующейся солнцу природы человек особенно отчетливо ощущает, как у него все плохо. Осень приносит темные дни, дожди и сумрак на улице, а с ним и плохое настроение. Однако клиенты с депрессиями обращаются ко мне в любое время, в том числе летом, ведь состояние «созревает» долго.

— Какие стереотипы в отношении депрессии живут в сознании белорусов?

— Чаще всего я имею дело со стереотипом, что депрессия — это не болезнь, а блажь. С медицинской точки зрения у пациента действительно ничего не болит. Казалось бы, руки целы, ноги целы, а человек лежит, отвернувшись к стене, и ничего не хочет, ничему не радуется, ни с кем не разговаривает, отказывается куда-либо выходить. Окружающие, естественно, обеспокоены. Они спрашивают: «Что у тебя болит?» И в ответ слышат: «Ничего». Стереотип о том, что депрессия — это блажь, особенно силен у старшего поколения, которое пережило ужасы войны, тотальные дефициты, повальное пьянство 70-х, голод... Те люди, которые испытали реальный кошмар, не понимают «беспричинную» депрессию. У них свои проблемы.

А вот белорусам 30—45 лет, которые находятся на пике своей карьеры, у которых внешне все благополучно, есть семья и профессия, вдруг становится плохо.

Мы, психологи, говорим об этом — душа плачет. Причем плачет кровавыми слезами, но они никому не видны.

Еще один «прекрасный» стереотип — надо выписать таблетку, и все пройдет. Люди назначают антидепрессанты сами себе. Это абсолютно неверно. Поймите, нельзя в таких случаях заниматься самолечением!

Следующий стереотип такой: человека просто надо подбодрить, похлопать по плечу, и все наладится. Еще родственники и друзья норовят отправить «загрустившего» на отдых в солнечное место или предлагают выпить водки — это уже в зависимости от семейных ценностей. Да, симптомы могут снизиться. Но если причина депрессии не выявлена и не исправлена, симптомы состояния вскоре вернутся.

Людей в депрессии раздражает постоянное «Успокойся» со стороны близких.  Или когда говорят: «Ничего же не случилось, никто не умер, все нормально». «Как нормально, если мне плохо?» — думает больной. Фраза «Все с этим живут» тоже лишь усиливает агрессию («Все, может, и живут, а я не могу!») Когда навешивают чувство вины и говорят «Подумай о детях!» — становится только хуже. В состоянии депрессии трудно заботиться о ком-либо, зато усилить и без этого мучительное чувство вины — вполне.

Еще одно «прекрасное» выражение, которое портит жизнь всем мужчинам: «Будь мужиком, не раскисай! Соберись, тряпка!» Невозможно не раскисать, потому что ты уже раскис.

Невозможно собраться, потому что ты уже разобран. Такие слова крайне унижают человеческое достоинство. Для мужчин это глубочайшее унижение. Ну а фраза «Все будет хорошо» в такой момент вообще воспринимается как крайнее издевательство.

— Как правильно родственникам и друзьям обращаться с человеком в депрессии?

— Желательно отправить к специалисту — психотерапевту, который работает с депрессиями. Но не насильственно отправить, а уговорить. Уйти от этого стереотипного похлопывания по плечу со словами «Давай, давай» и услышать, что же на самом деле болит у человека, почему он дошел до такого состояния. В большей части случаев человек очень тяжело переживает личную потерю, но не делится этим с окружающими. Причем для другого эта потеря может казаться совсем не значимой: «Ну подумаешь, рассталась с любимым человеком! У всех бывает». Суть в том, что один переживет это достаточно легко, а второго такая ситуация подкосит. Или выход на пенсию. Кто-то не испытывает с этим проблем, другие начинают чувствовать собственную никчемность, впадают в депрессию. Потеря нерожденного ребенка, крах бизнеса — у каждого есть собственное невыносимое переживание. Жаль, в школе нас не учат справляться с такими эмоциями. А стоило бы.

— Как вы относитесь к антидепрессантам?

— Положительно в том случае, если человек обращается за помощью к врачу. Но ни в коем случае не в ситуации самолечения. Антидепрессанты работают на уровне нервной системы. Человек становится более спокойным, слегка заторможенным, но в то же время он перестает испытывать такие переживания, как мысли о суициде, например. Ослабляется глубокое чувство вины, переживание собственной ненужности, никчемности, причинения вреда окружающим фактом своего существования.  

Антидепрессанты подходят для того, чтобы снять тяжелые последствия депрессии. Но психологическая помощь при этом тоже обязательна. Все исследования говорят об одном: совмещение психологической помощи и фармакологической дает наилучший результат.

— Как еще психика может отреагировать на невыносимые переживания? Во что еще их выплеснуть, кроме депрессии?

— Подобные эмоции выплескиваются психосоматическими заболеваниями, вплоть до рака. Это может быть все что угодно. Причем человек долгие годы может ходить и считать, что у него все хорошо. В принципе, он здоров, работает, жизнь неплохая. Но вдруг на ровном месте начинает развиваться диабет. Или язва. Или злокачественная опухоль. Если врач видит, что здесь имеют место не органические нарушения, а психологические причины, то он отправит пациента к психотерапевту.

В моей практике был случай, когда ко мне пришел клиент со второй степенью рака, а через некоторое время его опухоль стала доброкачественной. Соматические болезни имеют психологическую природу.

Поэтому мне очень печально оттого, что люди в первую очередь идут лечить тело, но почему-то забывают лечить душу. Увы, живет такой стереотип: «Врач выпишет таблетку — и все будет хорошо. А психолог что? Он не доктор, лекарств не выпишет, только возьмет деньги за „говорильню“». На самом же деле никакие кухонные разговоры не заменят помощь хорошего психолога. Особенно если человек страдает до такой степени, что душа его плачет.

Автор: Полина Шумицкая. Фото: Влад Борисевич



‡агрузка...